Стервами не рождаются - Страница 31

— Тогда иди сюда.

— Зачем?

— Буду тебя любить, как свою верную, ненаглядную жену. И ты меня будешь любить, как своего обожаемого мужа. Что такое? Почему у тебя лицо так скривилось? Отвечай! Хотя можешь молчать. Я все равно все узнаю, как ты ко мне на самом деле относишься. Это же просто.

С этими словами Дмитрий привлек к себе Марину, обнял ее, словно сжал в тисках, и начал целовать, жестко запрокинув ей голову. Марину обдало таким крутым перегаром, что внутри помимо воли поднялась жаркая и горячая волна тошноты, подкатилась к горлу… Она попыталась вырваться, но Дима сжал ее еще крепче, а поцелуи его стали еще неистовее. Мариной овладела паника, она задыхалась, ей катастрофически не хватало воздуха. И она оттолкнула Диму от себя, с силой толкнув его в грудь. Он не раздумывая ни секунды, словно ждал подобного исхода, коротко, без замаха ударил Марину по лицу. Сплюнул на пол и ушел к себе в комнату.

От удара Марина закачалась, перед глазами все поплыло. Кое-как она добралась до ванной, пустила холодную воду и посмотрела на себя в зеркало. Левый глаз заплывал буквально с каждой секундой. Марина сделала себе холодную примочку, но все бесполезно. Сейчас она могла ей помочь, как мертвому припарки. Марина выключила свет в ванной и ушла к себе. С головой как в детстве забравшись под одеяло, она тихо плакала. То, что случилось сегодня, было столь неожиданно. Марина еще и еще раз прокручивала в голове всю ситуацию и не могла объяснить самой себе, где же она сделала ошибку, где просчиталась. Она же была уверена, что справится с Димой в любой ситуации, что знает все его «острые углы». Ан нет, просчиталась девочка. За что и поплатилась. Ну почему все так вышло? Зачем?

С утра Марина на работу не пошла. В принципе, обязательного посещения и отсидки в офисе от девяти до шести от агентов никто не требовал, делали бы свое дело, и ладно. Поэтому она даже не стала туда звонить, предупреждать о том, что остается сегодня дома. Из зеркала на нее смотрела то ли базарная торговка, то ли вокзальная бомжиха. Глаз приобрел изумительный сине-багровый оттенок и окончательно закрылся. Пошарив в личной аптечке, Марина достала специальную мазь от ушибов и растяжений (покупала ее на всякий случай, мало ли что в тренажерном зале случится). Намазала ею опухоль. Мазь оставляла на коже янтарно-рыжий оттенок, но терять здесь уже было нечего. Лишь бы отек побыстрее спал, а синяк — это уже не такая большая проблема. С той косметикой, которой она сейчас обладала, Марина могла загримировать даже негра под натурального северянина.

Выходить на кухню не было никакого желания. Очень не хотелось видеть сейчас Диму. Обида на то, что он сотворил с ней, еще была очень и очень сильна. Скорее всего, он еще спал, но рисковать не стоило. Еще услышит, как она сковородками гремит, проснется чего доброго. Жаль, что в таком виде даже на улицу не выйдешь. Никакие черные очки не спасут. А выносить любопытные взгляды прохожих — хуже этого себе ничего и вообразить нельзя.

Марина взяла в руки книгу и попыталась, представив себя одноглазым пиратом, прочесть то, что в ней было написано. Детектив был, безусловно, очень неплохим, с лихо закрученной интригой, но мысли то и дело отвлекались от сюжета, так что ей приходилось перечитывать одни и те же страницы по два, а то и по три раза. Может быть, любовный роман лучше пойдет? В последнее время она пристрастилась к чтению выдуманных зарубежными писательницами историй о страстной и пылкой любви юных девственниц благородного происхождения к суровым воинам, рыцарям и прочим выдающимся представителям мужского пола. Красавица непременно попадала в какую-нибудь трудную ситуацию, зачастую благодаря своему же будущему избраннику, долго выясняла с ним отношения, потом тихонько начинала в него влюбляться, где-то между первой и второй третью книги теряла в его объятьях свою девственность, еще некоторое время они наслаждались своей любовью. Потом возникал какой-нибудь злодей, похищал красавицу или грозил влюбленными всеми карами. Конечно, злодея стирали в порошок, красавица снова падала в руки к своему рыцарю, и обычно сообщала о том, что ждет ребенка, который и появлялся где-нибудь в эпилоге. Хорошо, если не один. Шаблонность любовных авантюр по-своему даже забавляла Марину, которая теперь расставляла на полке книги этого жанра от наиболее предсказуемых к вполне оригинальным вещицам. То, что было предсказуемым, через пару месяцев можно было спокойно перечитывать заново. Книжные страсти подобного уровня не оставляли в ее голове никакого следа, никаких воспоминаний о сюжете. Сказки о чужой любви помогали скрашивать собственную жизнь, не очень-то впечатляющую в отношении данного вопроса. Мужественный рыцарь все как-то не торопился к ней на выручку, а вот злодеев ей хватило бы ни на одну книгу.

От чтения любовного романа она оторвалась, только когда часы с кукушкой, висевшие в коридоре и каким-то чудом все еще продолжающие нести свою бессменную вахту, пробили полдень. Хочешь — не хочешь, а пора было идти и готовить себе что-нибудь поесть. Желудок уже громко протестовал против отсутствия в нем хоть каких-нибудь маломальских булочек с сыром и порции кофе, чая или просто минеральной воды. Доводить же себя до того состояния, в каком она находилась в последние месяцы ее жизни вместе с родителями Марине что-то больше не хотелось. Медленное самоубийство в ее планы теперь не входило.

В морозильнике обнаружились пельмени, которые Марина сразу же поставила вариться, майонез и кетчуп тоже пока не закончились. Гип-гип ура! Вот с чаем была проблема, закончился, собака страшная. Придется выпить кофе. Сварить или просто развести растворимый? А, надо себя, несчастную, хоть чем-нибудь побаловать! Лучше сварить в турке, по всем правилам.